Прошлая пятница, перекресток Ковтюха и не помню, какая еще, на ней светофор. На Ковтюха в центральной полосе (не знаю терминов, увы) стоит машинка и за рулем девица. Позади нее еще одна машинка, в ней хлопец. А позади них — пожарная. Это статика, а дальше действие картины.
Пожарная мигает и улюлюкает. Им всем (они вдоль) — горит зеленый. Но они стоят, потому что девица слышит улюлюканье, понимает, что должна кого-то куда-то пропустить и боится. Она затаилась.
Теперь им загорается красный, а тем, которые поперек, соответственно — зеленый, но они тоже стоят, потому что должны пропустить пожарную, которая улюлюкает и мигает. Пожарная стоит и заметно нервничает. Объехать девицу никто не может, потому что мешают оба ряда машин по бокам, плюс сама пожарная — это огромный камаз, не протиснется. Все стоят еще минуты три. Пожарная, вдобавок к миганию и улюлюканию, начинает сигналить и кричать в окно неразборчивое.
Наконец хлопец высовывается из окна и кричит пожарным (!) чтобы сдали назад. Они быстро соображают и подаются назад. Он тоже немного сдает, протискивается вбок и объезжает девицу. Быстро уезжает. Пожарная суется в образовавшуюся дыру, но проехать не может, потому как большой же камаз! Тогда пожарная высылает засланца, который выходит из машины и подходит к девице:
— Девушка, добрый день. Сержант пожарной службы Иванов (говорит нежно и с улыбкой). Вы должны проехать вперед, выехать на правую сторону и пропустить пожарный расчет.
И вот тут девица выдает неправильный ответ. Она начинает орать голосом что-то про «казлы!» и про «не знаю я как ехать!». Визг у нее звонкий, как у молодой и сытой свиньи; хорошо поставлен и отработан; местами переходит в ультразвук.
Пожарный засланец смотрит в глаза напарнику и тот давит на какой-то особый клаксон, спрятанный где-то в недрах кабины. Весь расчет ревет как разъяренный паровоз и на секунду все глохнут. У всех окрестных машин включаются сигнализации и звенят стекла. Девица пугается и замолкает. Дальше засланец начинает ей объяснять: куда, как и насколько быстро она должна ехать; что будет с ней и с ее мамой, если она не поедет; насколько умная она сама, предположительно — ее мама, а заодно — и ее бабушка; подробно комментирует нецелесообразность посадки за руль женщин вообще и особоодаренных в частности. Всё это засланец произносит быстро, оооочень громко и красочно. Его слова подкрепляются сигналами пожарного клаксона.
Я не знаю, что там стало с девицей. Когда начались эти объяснения, я испугалась и удрала. Гневный рев расчета я слышала еще через три улицы.