Отцы и деньги
Внушительное при жизни состояние бизнесмена Юрия Бедия стало причиной конфликта между его дочерью и второй женой. Продолжительная болезнь предпринимателя не способствовала процветанию бизнеса, и дела Бедии оказались после его смерти изрядно расстроенными, но верить в это дочери не хочется. Миллионы долларов, якобы оставшиеся после смерти отца, с подачи дочери стали предметом судебного разбирательства. Судья Славянского городского суда Николай Мурашев не сумел справиться то ли с собственными эмоциями, то ли с неприязнью к чужому благополучию. В маленьких городках, каким является Славянск-на-Кубани, где люди знают друг друга, Фемиде сохранять беспристрастность, понятно, намного сложнее. У каждого найдется собственный мотив, чтобы любить или ненавидеть известного в городе человека. Но судья не обыватель, он обязан руководствоваться исключительно статьями закона.
В начале февраля 2011 года в Славянский городской суд с иском к ЗАО «Славпром» обратилась жительница г. Москвы Лали Бедия, дочь Юрия от первого брака. В своем заявлении истица указала, что в 2007 году несколькими платежными поручениями она перечислила 17,5 млн руб. на счет ЗАО «Славпром» (г. Славянск-на-Кубани) в качестве возвратной помощи. Проще говоря, Лали Бедия дала деньги предприятию в долг. По условиям договора, заключенного между ЗАО «Славпром» и кредитором, заемные средства ЗАО должно было вернуть через полгода. В 2008 году Лали Бедия переуступила права требования возвратной помощи своему отцу Юрию Бедия. Пока был жив отец, Лали этот поступок не подвергала сомнению. А спустя год после смерти неожиданно для руководства предприятия обратилась в Славянский городской суд и потребовала от ЗАО «Славпром» возврата денег.
При жизни предпринимателя авторитет Юрия для его многочисленной родни был непререкаемым. По словам людей, близко знавших его, он был открытым щедрым и очень заботливым человеком. Учил, лечил, помогал встать на ноги не только родственникам, но и многочисленным знакомым, которые всегда окружают успешных людей.
Деятельный, энергичный Юрий до последнего верил в то, что ему удастся обмануть недуг, вероятно поэтому не оставил наследникам нотариально заверенного завещания, а лишь определил порядок пользования имуществом.
Его вторая супруга Жанна Беловол, бесконечно преданная семье и памяти покойного супруга, считала своим долгом сохранить те семейные традиции, которые были заложены Юрием.
До брака с Юрием Бедия Беловол была хорошо известна в деловых и политических кругах Кубани. Депутат ЗСК и успешный бизнесмен, Жанна Викторовна пришла в семью Бедия не только с любовью, но и с капиталом, став не просто супругой, но и верным партнером по бизнесу. Шесть лет она делала все возможное, чтобы спасти мужа, разрываясь, между клиниками, бизнесом и детьми. Высыпалась лишь в самолетах, курсируя между Россией и Германией. Поддерживала мужа и детей, забывая о собственном здоровье, отдыхе, карьере. Казалось, для Юриной дочери она сумела стать человеком близким. По словам Беловол, она и помыслить не могла, что Лали, которую она любила как родную дочь, после смерти отца переступит через то доброе, что связывало их эти годы. А самое главное, бросит тень на авторитет семьи, память об отце.
Но, увы, лучшие врачи оказались бессильны против страшного онкологического заболевания. В январе 2010 г. Юрий Бедия умер, оставив дочери солидные средства, которых вполне хватило бы ей и ее семье на безбедную жизнь. Однако вскоре после похорон отца Лали стала требовать в ультимативной форме отдать ей астрономические суммы денег, которые, по ее мнению, ей полагаются как наследнице. В семейном бизнесе девушка никогда не участвовала и о его реальном состоянии имеет довольно смутное представление. А оно далеко не такое, каким рисует его воображение папиной дочки. Как и любое действующее производство, ЗАО «Славпром» обременено кредитами, долгами, договорными обязательствами, из которых в одночасье желаемую ей сумму при всем желании захочешь – не вынешь! Но, вообразив себя богатой наследницей, капризная девушка не желает слышать ничьих аргументов и доводов. Аппетиты детей, которые хотят получить от родителей как можно больше, увы, зачастую не знают ни границ, ни приличий. Другое дело, для их удовлетворения у суда должны быть веские основания. А их-то в этом случае как раз и нет.
Когда в 2010 г. в ЗАО «Славпром» на имя генерального директора Жанны Беловол пришла претензия от Лали Бедия, в которой она требовала вернуть деньги, руководитель недоуменно пожала плечами. И было из-за чего. Жанна Беловол прекрасно помнит, что еще в 2008 году муж взял на себя долги семейных предприятий перед его дочерью и настоял на подписании договора уступки права требования долга. Согласно этому документу, именно Юрий Бедия стал кредитором ЗАО, а не его дочь. Этот договор был подписан в нескольких экземплярах, два из которых хранились на предприятии. От имени ЗАО «Славпром» Лали был дан ответ о том, что её претензия необоснованна. Вместе с ответом приложили и копию подписанного ею договора о переуступке долга. Каково же было удивление руководителя, когда в начале февраля 2011 г. из Славянского городского суда пришло сообщение о гражданском иске Лали Бедия к ЗАО «Славпром» о взыскании денежных средств. Располагая оригиналом договора и многочисленными свидетелями присутствовавшими при подписании договора, юристы ЗАО не сомневались в том, что им без труда удастся доказать необоснованность претензий Лали Бедия.
В предварительном судебном заседании 17.02.2011 г. стороны соглашения об урегулировании спора не достигли. Представитель Бедия ходатайствовала о наложении ареста на недвижимое имущество ответчика в порядке обеспечения иска. По данному ходатайству решения не было принято, но спустя одиннадцать дней после предварительного слушания, 28 февраля 2011 г. определением Славянского городского суда судья Николай Мурашев удовлетворил заявленное ходатайство о наложении ареста на недвижимость ЗАО «Славпром». Определение было оспорено ответчиками, однако кассационным определением Судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда определение Славянского горсуда было оставлено в силе.
В следующем судебном заседании под председательством все того же судьи представители ЗАО «Славпром» представили два экземпляра оригинала договора, которые были приобщены к материалам дела. Лали через своего представителя, а затем и лично заявила, что денег она не переуступала и подпись на этом договоре не её. Однако главное доказательство – оригинальный договор уступки – суд оставил почему-то без внимания.
На основании определения Славянского городского суда была назначена судебно-почерковедческая экспертиза. Несмотря на возражение ответчиков, суд назначил проведение экспертизы в Межрегиональном центре независимой экспертизы (г. Краснодар). В ходе судебного заседания Николай Мурашев заявил, что именно эта экспертная организация находится в списке, рекомендованном ему Краевым судом. Не дожидаясь результатов экспертизы малоизвестной фирмы, представитель ЗАО «Славпром» обратилась в частном порядке в государственное учреждение Краснодарскую лабораторию судебных экспертиз Минюста РФ, полагая, что старейшее государственное учреждение сделает экспертизу, которую трудно будет подвергнуть сомнению даже самым взыскательным оппонентам.
Таким образом, спорный договор уступки права требования был исследован двумя экспертными организациями. Их выводы оказались диаметрально противоположны. Государственная экспертиза при Минюсте показала, что подписи на договоре уступки права требования поставила сама Лали Бедия и её отец. Вторая экспертиза, проведенная Межрегиональным центром независимой экспертизы установила все с точностью до наоборот.
Судья Мурашев 15 июня 2011 г. принял во внимание выводы эксперта Ю.И. Моисева Межрегионального центра независимой экспертизы, проигнорировав выводы эксперта Минюста, и это его право. Однако при наличии двух противоречащих друг другу экспертиз, в соответствии с требованиями Гражданского процессуального кодекса РФ и судебной практики, суд должен был назначить еще одну экспертизу. Поскольку самим судом этого почему-то сделано не было, представители ЗАО «Славпром» обратились в государственное учреждение Южный региональный центр судебной экспертизы Минюста РФ в г. Ростове-на-Дону с просьбой дать оценку проведенной экспертом Моисеевым экспертизы. Ведущие эксперты Государственного учреждения Южного регионального центра судебной экспертизы Минюста РФ на заседании комиссии экспертов отдела судебных экспертиз, исследовав экспертизу Ю.А. Моисеева, сочли её выводы сомнительными. В выданной ими рецензии № 04-1636 от 30.05.2011 значится, что «…все выводы, имеющиеся в заключении № 428 от 05 мая 2011 г. эксперта Ю.А. Моисеева, недостаточно аргументированы, необоснованны совокупностью выявленных фактов и вызывают сомнения в своей достоверности». Однако эта рецензия также проигнорирована судом и не была приобщена к материалам дела. Судья заявил, что «суд её (рецензию) не заказывал». Как будто право сторон представлять в суде имеющиеся факты и документы для вершителя правосудия Мурашева не существует вовсе?!
То, что в основу судебного решения Славянского городского суда от 15 июня 2011 г. были положены сомнительные выводы Межрегионального центра независимой экспертизы, в то время как выводы государственных и авторитетнейших экспертных учреждений были судом проигнорированы, дает основания усомниться в объективности вынесенного судом решения. Подозрения в его необъективности у ответчиков еще больше усилились, после того как им стало известно, что из материалов дела исчезло главное доказательство – оригиналы договора уступки права требования. По словам ответчиков, один оригинал договора предоставила суду юрист ЗАО «Славпром», второй экземпляр – Жанна Беловол, дававшая в суде показания как директор ЗАО «Славпром». Причем приобщение этих документов отражено в протоколе судебного заседания. В то же время эксперт Ю.А. Моисеев Межрегионального центра независимой экспертизы в своем заключении указал, что исследовал экземпляры договора, изготовленные с помощью технических средств (цветного принтера и сканера), то есть копию договора. Почему эксперт, выводы которого были положены в основание решения Славянского горсуда от 15.06.2011 г., исследовал копии и куда пропали оригиналы документов, должно заинтересовать краевой суд и другие правоохранительные органы, в которые ответчик намерен обратиться.
Заявление этого же судьи о том, что ходатайство защитника представителя ЗАО «Славпром» о назначении повторной, дополнительной комплексной экспертизы были судом отклонены как необоснованные ввиду того, что это может привести «к нарушению установленных сроков рассмотрения дела», не поддается вообще ни какой критике. Получается, что установление истины не главная цель. Важно, чтобы суд уложился в срок!
Получается, что на момент вынесения судом решения сторонами были представлены: экспертиза государственного экспертного учреждения (в пользу ЗАО «Славпром), отклоненная судьей рецензия, которая ставила под сомнение выводы частной экспертной организации (в пользу ЗАО «Славпром»), подлинники договора (в пользу ЗАО «Славпром»), показания свидетелей, в присутствие которых был подписан договор (в пользу ЗАО «Славпром»). Тем не менее, опираясь лишь на заключение, которое подвергнуто сомнению и требование заявительницы 20.06.2011 г. судья Мурашев вынес решение взыскать с ЗАО «Славпром» в пользу Лали Бедия 17 млн 500 тыс. рублей плюс немалые проценты. Это создает, на наш взгляд, опасный прецедент, поскольку практика переуступки долга в бизнесе – дело обычное.
Как известно, аппетит приходит во время еды. 27 июня 2011 г. судьей Славянского городского суда, все тем же Николаем Мурашевым, было вынесено еще одно определение об обеспечении уже другого иска по заявлению Лали Бедия к ЗАО «Славпром» о взыскании теперь уже 7 млн долларов США, которые она якобы перечислила своему отцу на покупку оборудования для ЗАО «Славпром». На этот раз единственным обоснованием заявленных исковых требований стала бумага на иностранном языке, что-то вроде платежного поручения, представленного Лали Бедия. Никаких доказательств из банка о том, что эти деньги дошли до ЗАО «Славпром» и на такую сумму было приобретено оборудование, у Лали нет! Но и на этот раз судье хватило «доказательств» для наложения ареста на имущество предприятия. Заявления ответчика о том, что в Славянском городском суде судьей Мурашевым уже рассматривается исковое заявление Бедия Л.Ю. от 16.05.2011 г. о признании задолженности ЗАО «Славпром» перед Бедия Ю.Е. наследственным имуществом, никаких других задолженностей ЗАО «Славпром» перед Бедия Ю.Е. не имеет, осталось без удовлетворения.
Сегодня в Славянском городском суде рассматривается четыре иска Бедия Л.Ю. к ЗАО «Славпром». При имеющейся фактической задолженности ЗАО «Славпром» перед Бедия Ю.Е. в 92 миллиона рублей исков выставлено более чем на 300 миллионов рублей.
Просьбы, заявления, ходатайства ЗАО «Славпром» судья упорно оставляет без внимания. Например, в ходатайстве о постановке дополнительных вопросов перед экспертами представитель Бедия Л.Ю. по доверенности Андриевская О.В. задает вопрос: «… в каком состоянии Бедия Юрий Епифанович находился при подписании договора и мог ли отдавать отчет при совершении данной сделки?» Согласитесь, для установления истины судья сам должен был задать этот вопрос сам. Однако ответчик получает отказ за отказом, поскольку симпатии судьи Мурашева всецело на стороне бедной падчерицы.
Но жизнь не сказка про злую мачеху, она намного сложнее, когда речь идет о коллективе предприятии, партнерах по бизнесу и всем том, что включает в себя понятие «промышленное производство». 27 июня 2011 года по решению Славянского городского суда был наложен арест на основные средства ЗАО «Славпром». Формулировка «…с правом использования его по назначению», дела не меняет, поскольку контрагенты и партнеры предприятия перед заключением очередной сделки проверяют надежность партнера. Таким образом, судья Мурашев фактически поставил крест на деятельности предприятия, которое специализируется на выпуске качественного вина из винограда, выращенного на собственных виноградниках. Любой бизнесмен подтвердит, что, прежде чем заключить сделку, служба безопасности «пробьет» партнера на предмет возможных рисков. И, вынося спорное определение об аресте имущества ЗАО «Славпром», Николай Мурашев наверняка, понимал, какие последствия повлечет для предприятия этот арест, но почему-то пошел на этот шаг. Может быть, таким образом, он борется с пьянством?
Еще более странным выглядит поведение этого же судьи при рассмотрении еще одного дела по иску Лали Бедия к ЗАО «Славпром» (г. Славянск-на-Кубани), ООО «Предгорья Кавказа» (г. Новороссийск) и ООО «Сельскохозяйственное предприятие «Раевское» (г. Новороссийск) о признании сумм задолженности наследственным имуществом. В этот процесс Жанна Беловол была привлечена к участию в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований
В рамках этого дела 11 июля 2011 г. судья Николай Мурашев вынес определение, которым наложил арест на собственность ее сына Сергея Мавриди, проживающего в одном из поселков в Московской области. Арест был наложен на домовладение, в котором проживает Сергей Мавриди, и принадлежащие ему автомобили, которые он использует для ведения бизнеса. Это определение было вынесено по заявлению Лали Бедия, которая считает, что в приобретении имущества Сергея Мавриди принимал участие своими денежными средствами её отец Юрий Бедия.
Известно, что по закону споры, связанные с недвижимым имуществом, должны рассматриваться по месту его нахождения. Однако Славянский городской суд принял заявление к рассмотрению, при этом Сергея Мавриди не вызывали в суд, не привлекали к участию в деле. Какие-либо иски ему не предъявляли, никто не проверял, на какие средства он приобрел арестованное домовладение и автомобили. Более того, Мавриди не являлся наследником покойного Юрия Бедия, а самое главное – не является даже стороной в этом судебном споре. Непонятно, какое отношение имеет гражданин из Подмосковья к задолженности юридических лиц перед покойным Юрием Бедия? Зато совершенно ясно, что Сергея Мавриди, если дело так пойдет и дальше, решением Славянского горсуда вполне могут лишить имущества. А за ним еще и других родственников, знакомых и друзей покойного.
Сохраняя добрую память о супруге, Жанна Беловол до последнего пыталась уладить все миром, не выносить сор из избы и готова была отдать Лали часть имущества, акций предприятия. Но Лали нужно все и сразу! В обуявшем ее порыве девушка не останавливается ни перед чем, не щадя незажившие раны родных и близких.
Увы, в среде бизнесменов все чаще непримиримыми оппонентами становятся близкие, родные люди, когда возникают вопросы раздела наследства. Российский бизнес изнашивает предпринимателей так, что дожить до пенсии удается немногим. А практика рассмотрения подобных дел у кубанского правосудия пока не столь велика, а потому возможны ошибки, которые, как известно, можно исправить. Хуже, если судебные заседания под председательством Николая Мурашева по громким делам покойного Бедия, похоже, кем- то давно решенный вопрос, а судья Мурашев эти решения лишь озвучивает. Если и впрямь так, то это не делает чести ни ему, ни кубанскому правосудию.